Голая мама Огибалова первой из семьи пришла в дом2. Заполните анкету, сказала ей дама лет сорока в очках со стеклами толщиной 1 см. Я не знаю ответов на все вопросы, предупредила голая мама Огибалова. Тогда пройдите, сказала дама, показывая пальцем, вот в это помещение, там ответят за вас. Голая мама поправила прическу и вошла в соседнюю комнату.

Там сидели Кондрат и Растопыров. Они сразу замерли с восхищенными лицами. Вы нам пиццу принесли? спросил радостно Кондрат. Кто вас сюда пустил? спросил Растопыров. Это участница, крикнул со своего пня Комиссаров, обследуйте её, пускай она по блату идет! Из моего резерва!

Растопыров достал рулетку и подошел к голой маме Огибаловой. Постояв около неё немного, он сказал: Кондрат, иди, встань с другой стороны, мне не достать. И они стали мерять классические параметры голой мамы Огибаловой. (90-60-90), напевал Кондрат, держа рулетку за кончик, Растопыров в это время шел вокруг мамы. Слушай, сказал он с недоумением, сколько там столбцов в бланке? Два, пропел Кондрат, правый и левый, левый и правый. Раз, стал считать Растопыров, два… четыре, надо четыре. Тут их четыре, в какую графу заносить? Раз – четыре, два – четыре, и четыре по четыре… пропел Кондрат известную песенку, чего четыре? Сиськи четыре, рассердился Растопыров, куда записывать? По две в одну колонку, подумав, сказал Кондрат. Растопыров что-то почиркал, взял другой карандаш, опять что-то попробовал написать и говорит: тут вообще на двузначное число рассчитано, а у меня мало того, что четыре, так на каждую трехзначное надо, что делать? А я откуда знаю? сказал Кондрат, я не бухгалтер. Три анкеты на неё возьми! закричал с пня Комиссаров, а потом мне на подпись принеси вместе с нею!

Итого, сказал Растопыров с изумлением, получилось сто двад…. молчать! заорал Комиссаров со своего пенька, это мои конфиденциальные сведения участника! Ладно, согласился Растопыров, тогда нечего меня на кастинги звать, последний раз подменяю, я – режиссер нового уровня! А меня эту бабу заставляют измерять! Меряй, сволочь, сказал Комиссаров, а то уволю.

Стали жулики второй размер фиксировать. Обойди справа! командовал Растопыров. Да я иду, иду, говорил Кондрат, я иду, когда, блядь, конец будет? Рулетка кончилась. Эй! крикнул Растопыров в аппаратную, принесите веревку метра четыре! Веревку принесли, Растопыров опять остался стоять, а Кондрата послал в обход голой мамы Огибаловой. Слушай, крикнул издалека Кондрат, немного не хватает! На тебе авторучку! крикнул Растопыров, сделай засечку, я сейчас подойду, перехвачу! Тут голой маме Огибаловой стало щекотно и она стала тоненько хихикать. При этом она подмигивала Растопырову левым глазом, а Кондрату правым. Стоять! в панике закричал Кондрат, собьемся! Голая мама замерла, только третья сиська звонко шлепнула проходящего мимо Растопырова по заднице, отчего тот отлетел метра на два и выпустил веревку из рук. Начинай сначала, расстроился Кондрат, идем на исходную, а вы стойте спокойно, не дома у себя.

Короче, для второго размера двух анкет хватило. С третьим измерением было уже проще, уже имелся кое-какой опыт. Принесли еще моток веревки, стали мерять. Уже Кондрат дошел до Растопырова, который ждал этого минуты две, уже соединились концы измерительной веревки, как голая мама Огибалова немного напряглась, пытаясь сдержать непроизвольный пук. От этого её третье измерение немного увеличилось, но этого хватило, чтобы веревка лопнула. Блядь! расстроился Кондрат, гнилые веревки закупили, кто отвечал за закупки оборудования? Не знаю, быстро сказал со своего пенька Комиссаров, это не я, это он, наверное. И показал пальцем на Растопырова. Ничего я не закупал! закричал Растопыров, что всё я, да я! Я – гениальный документалист, а не закупщик! Короче, третье измерение в одну анкету удалось записать, но туда Кондрат приклеил маленький дополнительный листок, чтоб цифра поместилась.

Объемы будем измерять? вытирая пот, спросил Растопыров и поглядел в окно. Объёмы я сам, закричал Комиссаров, только варежки на всякий случай пришлите!

Садитесь, дама, вздохнул Растопыров, сексом сами заниматься будете, или с заменой работать предпочитаете? У меня дочки есть, сказала голая мама Огибалова, они будут, одной пока нет 18, так что я ей разрешение подпишу, а вторая с опытом, она справится. Так что, спросил в окно Растопыров, и дочек брать будем? И дочек, донеслось со двора, всех берем! У меня и муж есть, робко сказала голая мама, он бывший военный, он тоже… Мужа не возьмем, покачал головой Растопыров, я не плагиатор, зачем мне Шекспира повторять, я сам соображаю, тем более военного, он же у вас придурок? Придурок, кивнула головой голая мама, четвертый, заодно и первый.

Взвешивать голую маму Огибалову не стали, весы не веревка, подходящих не оказалось, а в зоопарк посылать уже времени не было, вот-вот должна была передачка начаться. Пиши, махнул рукой Растопыров: вес неограниченный в пределах допустимого, написал? …стимого, высунув язык, сказал Кондрат, готово. Тогда идите, мадам, галантно сказал Растопыров, мы с вами закончили, идите вон к тому пеньку, там вас ждут.

И голая мама Огибалова вышла из комнаты, мощными движениями сисек сшибая офисные шкафы и стулья, Кондрат с Растопыровым прижались к стенкам, провожая её взглядами.

Слушай, сказал Кондрат, когда немного отдышался, тебе ничего не показалось чуть-чуть странным? Нет, удивился Растопыров, а что? Так она же совершенно голая приходила, прошептал Кондрат, ты что, ослеп? Точно, прошептал Растопыров, так ведь… она же… ой, блядь! И он метнулся к окну. Но было уже поздно, вдали была видно только подергивающаяся нога Комисарова и слышался его придушенный хрип. Весь остальной пейзаж закрывали три измерения мадам Огибаловой.

Это, сказал Кондрат, голая мама Огибалова. Она пришла.