Дальше показали, что типа как новогоднее чудо неизвестным образом появилась опять Инна. Опять строить будет изображать? удивились телезрители, а мы уже привыкли, что её поперли, зачем еще опять? А тут приехал Сережа Ермаков, излеченный отечественными медиками в больнице. Инна сразу его встретила и стала обнимать, как будто строить с ним решила. Неисповедимы пути господни, сказали телезрители, тьфу, растопыровские кривые дорожки.

Тем временем на заводе происходит обучение телезрителей поведению мужа и жены при условии наличия токсикоза. Ты где? спросила Дашка Пынзаря по мобиле. Я тут, ответил Пынзарь. Где? с истерической ноткой спросила еще раз Дашка. Я тапок в прихожей одеваю, сказал Пынзарь на расстоянии полутора метров от Дашки. А, сказала Дашка, тапок он одевает, а где ты был так поздно в бане? Я был в бане, терпеливо ответил Пынзарь, почувствовал, что Дашка немного невменяема и говорит: а я в бане заболел. Блядь! ахнули телезрители, трипака в бане подхватил! Да нет, удивился Кондрат и посмотрел в бумажку, вздохнул облегченно и сказал: тут написано тяжелая форма гриппа в легкой форме.

Дальше показали ресторанного Дениса, который теперь с блядью по кличке Либерман строит. Он лежал, уткнувшись лбом в подушку, чтобы скрыть прыщ, а Либерман и говорит: а у тебя и на затылке прыщей полно, ой, блядушки, да у тебя и спина вся в прыщах, тогда всё, тогда массажа тебе пока делать не буду, а буду прыщи со спины выдавливать! Айда поблевать, быстро сказали телезрители и помчались к тазикам. А у меня нервы крепкие, мне давка прыщей в прямом эфире нипочем. Стала, короче, Либерман, как обезьяна шимпанзе ищет блох на своих детишках, ковырять прыщи на жирной, как оказалось, спине Дениски. Дело это оказалось увлекательным, и одна из воровок сразу прибежала, посмотрела на спину придурка и говорит: а вот еще, вот маленький, ты пропустила, а вот еще, еще нашла! Так в лесу кричат, когда хороший гриб находят. Видишь, сказала Либерман, не давится что-то. И у меня ногти квадратные, вздохнула воровка, а то бы я может, и выдавила бы, а вот еще! А теперь скажите мне, кто в ресторане будет после этого слушать под котлету по-киевски, как этот прыщавый урод будет песни петь тонким голосом?

Дальше показали Надьку, которую для её личной движухи послали на завод полежать на диване с Глебкой, который, оказывается, находится на заводе. С какой стати этот жирный гандон еще там? возмутились телезрители. Да он пожарить Надьку хочет, объяснила на стройке Инна. Это типа волшебства или просто выебать? не поняли телезрители, вы там с терминами-то определитесь наконец, а то нам в этих ваших синонимах уже не разобраться. Короче, с Надькой значительное время поговорила прораб про Глебку, это уже так неинтересно, что я ничего не помню. Нет, помню слова прораба: а как это ты легла на диван, а Глебка разделся до трусов, положил голову тебе на живот, и вы стали обсуждать вопросы, связанные с Рождеством господним? Еще Нелька вышла в коридор к дивану и говорит: я шла в свой салон в соседнем цеху – а вы тут.

Зато потом показали Дениса, а у него оказывается, прыщ почти покинул прежнее местоположение и переместился на подбородок. А вы говорите, что невозможно одновременно находиться в двух местах или там типа управлять государством с другдругом. А вот вам пожалуйста – один прыщ сразу в двух местах, но хоть, слава богу, не выступает перед телезрителями с отчетными речами.

Дальше показали, как бывшая блядь Славика, а ныне блядь в свободном полете, разглядывает свои личные прыщи в зеркале шкафа, в котором тут же сидит Надька и успокаивается Инной от переживаний.

После этого показали ошибочную сценку. Сережа Ермаков решил порекламировать жидкость для растирания от радикулита, которую тут уже не раз показывали. И вместо того, чтоб помазать себе что-нибудь, он выпил ложку рекламного. Теперь понятно, чего он такой лысый – тянет что ни попадя в рот.

Дальше Кондрат торжественно объявил: у Дашки токсикоз от Пынзаря. Это пиздеж, сказали телезрители из тюремных психиатров, у неё токсикоз от Растопырова с его сценариями, и у нас, кажется, тоже, нам опять поблевать требуется. Но Дашка возразила: от Пынзаря, а мне вообще надо на сохранении лежать. Так чего ты тут истерики закатываешь? удивились телезрители, пиздуй обратно в больницу, там тебе место. Даа, стала выть Дашка, а он мне обещал, что я буду самой счастливой беременной девушкой в стране, а сам в баню поперся! Ничего себе! воскликнули православные телезрители, мы до сих пор только про одну беременную девушку слыхали с непорочным зачатием. А теперь и эта, значит?

На протяжении всего лобного Дашка непрерывно садилась в блядскую позу, заложив ногу за ногу. А прораб каждый раз ей велела, что так сидеть беременным девушкам нельзя. Это типа наука всем будущим беременным девушкам. Не сиди так, ласково говорила прораб, а то убью. Еще прораб велела Пынзарю ходить в телегеничной марлевой повязке, что не заразить жену, которой и так место на сохранении. Это что, возмутились телезрители, у вас тут получается пособие, как сделать аборт без докторов или как родить урода? Куда смотрит Онищенко? Как молдавское винцо запрещать – так он тут как тут, а как беременных оберегать от ТНТ, так он молчит, как рядовой избиратель!

Дальше Дашка ушла с лобного, инстинктом бывалого участника почуяв, что надо бежать от заразного мужа. А прораб и говорит: Пынзарь, сходи-ка, там Дашка лыжи навострила, не пускай её домой. Пынзарь сразу побежал. Пусти! двадцать раз закричала Дашка, дай мне денег, я выйти хочу! Пусти! Кричит, рыдает, на сохранение хочет. Да пусти ты её, попросили телезрители, а денег не давай. Хуй тебе в рот, строго сказал Пынзарь Дашке, а кто бабки зарабатывать будет? Сиди тут и не вякай. В ночном Дашка уже сняла пальто и сидела на заводе, не пустили её домой. Пускай тут сохраняется.

Еще прораб между делом спросила блядь Либерман про Дениса: а нужен ли тебе такой мужчина перекати поле? Он перекати прыщ! заржали телезрители, Либерман, перекати его прыщ! Все вынула? После чего прораб спрашивает: Надя, ты разрешаешь Либерман заселиться с Денисом и его прыщами? Нет, сказала Надька, с Денисом нет, а с прыщами можно. И их не заселили, очень Надюша важная стала.