"Человек из телевизора".
Программа о телевидении и телепередачах с обозревателем газеты «Известия» Ириной Петровской
Гости: Ирина Петровская. Ведущие: Ксения Ларина.
Суббота, 10 Февраль 2007

(...)

К.ЛАРИНА: «Как Вам Ксения Собчак в “Школе злословия”?» Я плохо себя почувствовала в этот вечер. Она что-то говорила по телевизору, но я уже не могла воспринимать.

И.ПЕТРОВСКАЯ: Очень любопытный эфир получился. Зная особенности Смирновой и Толстой, я ожидала, что они будут подкалывать ее, издеваться и приводить факты из ее бурной жизни. Они избрали неожиданную для меня тактику, потому что они то ли сделали вид, то ли на самом деле попытались пробиться к ее сущности. Вначале они дали ей выговориться в присущей ей манере, очень победительной. Ситуативно Ксения Собчак ведет себя правильно. Она понимает, где что можно. Явно она хотела понравиться, явно она шла, предполагая, что на нее будет совершено нападение, но они не напали, а дав ей выговориться, дали ей фору, попытались докопаться, где же действительно настоящая Ксения Собчак, что за этой яркой и красивой оболочкой и оперением…

К.ЛАРИНА: Было оперение?

И.ПЕТРОВСКАЯ: Одета она была в присущей ей манере: ярко, но в меру и т.д. Тут она растерялась.

К.ЛАРИНА: Может, она сыграла?

И.ПЕТРОВСКАЯ: Нет, она действительно растерялась, потому что ей, наверное, было лестно (она несколько раз говорила о своем уважении к ведущим, к тому, что они делают, и к их мнению), но признать, что вот она сидит настоящая, показалось ей недостаточным. После того как элегантное вскрытие было произведено, осталось ощущение холодной пустоты. Недаром они сравнили, что в детстве она была маленькой разбойницей, а потом превратилась в Снежную Королеву. Эта Снежная Королева внешне осталась, а внутри ничего не обнаружилось. Когда сама Ксения Собчак это поняла, она растерялась, возникла пауза, на которой они закончили программу, сказав, что пауза дорогого стоит. Это был ювелирный выпуск программы, потому что, если ты помнишь выпуск с Анастасией Волочковой, там достаточно элегантно, но девушки оттоптались. Там ни вскрывать, ни препарировать было нечего, а можно было просто показать человека в этой лексике и позах. Здесь все не так очевидно. Все в какой-то момент начали предполагать в этой героине присутствие чего-то большого, эдакого, каких-то внутренних рефлексий, а в конце осталось ощущение, что этого ничего нет, а есть светский персонаж, далеко не глупая девушка, с поставленной речью, приличным языком. Было бы странно, что человек вырос в такой семье и не имел бы всего этого. Вариант не то чтобы «А король-то голый!», но не без этого, не без «голизны». Особенно все это наложилось на реалити-шоу «Блондинка в шоколаде», где главная героиня – Ксения Собчак. В понедельник до «Школы злословия» был очередной выпуск, в котором наша героиня была во всей красе, в котором она объясняет, что это образ, доведенный до абсурда, для тех, кто считает ее полной идиоткой. Можно было выбирать некую середину между тем, что мы видели на «Школе злословия» и в «Блондинке в шоколаде». Мне кажется, что в «Блондинке» образ более органичен для нашей героини, чем образ интеллектуалки, который она пыталась предъявить зрителям в «Школе злословия».

(...)

СЛУШАТЕЛЬ: А на счет Ксении Собчак я могу сказать, что я бы на ее месте вообще не зашел в эту студию, увидев госпожу Смирнову и Толстую. Это красное и черное, причем это черное было явно подготовлено… Мне ее очень жалко, потому что при тех возможностях формирования личности, которые есть у нее (у нее нет особых проблем и дум о завтрашнем дне в плане материального обеспечения), она не столь глубока. Две ведущие показали это прекрасно. Это «цок-цок-цок» останется за ней еще надолго.

К.ЛАРИНА: Спасибо. А что это за «цок-цок-цок»?

И.ПЕТРОВСКАЯ: Татьяна Толстая в какой-то промежуточной реплике сказала, что разговор складывается так, что Ксения много говорит, потом еще много говорит, а между этим словоговорением остается только «цок-цок-цок», то есть ничего. Когда она увлекается, она вроде бы говорит, а ухо не увлекается, потому что это все красивые, но общие слова, за которыми нет ничего. Натолкнувшись на полное сострадание в глазах, она совершенно не могла представить, что в ее победительности, в материальном достатке, в этих брулях, которыми была полна одна ее рука, ее можно было пожалеть, а это на самом деле так. Анатолий Григорьевич ее пожалел, сказал, что при ее возможностях формирования личности… А зачем? Она же прекрасно видит, что ее сверстники, занятые формированием личности, никому, кроме своих близких, маленьких фирм, в которых они работают, и самих себя, не нужны. Когда же ты занят не формированием личности, а формированием образа, ты все время на виду. Все время возникает вопрос: за что ты так знаменит? За что тебя зовут? В качестве кого тебя зовут? Сейчас легализация по отношению к Собчак произошла, потому что она считается официально телевизионной ведущей, а это уже что-то. До этого же было: «светская львица» и просто фамилия, доставшаяся по наследству.

К.ЛАРИНА: В своей передаче «Блондинка в шоколаде» она говорит, что в последние три года она стала сама зарабатывать деньги.

И.ПЕТРОВСКАЯ: Шикарно. Очень много людей зарабатывают сами. Невелика доблесть.

К.ЛАРИНА: До этого она была…

И.ПЕТРОВСКАЯ: Содержанкой.

К.ЛАРИНА: Не хотелось грубо говорить.

И.ПЕТРОВСКАЯ: Толстая сказала: «Я за Вами внимательно наблюдала. Сначала Вы вызывали у меня просто ужас и шок тем, что я впервые увидела с экрана декларируемый гордо стиль жизни богатой содержанки».

К.ЛАРИНА: А сейчас она сама себя обеспечивает.

И.ПЕТРОВСКАЯ: Супер, но только это не влияет на то, о чем сказал Анатолий Григорьевич, на формирование личности. В результате прав наш коллега Валера Панюшкин, который сделал с ней интервью в одном из журналов, где задал ей вопрос: «В “Блондинке в шоколаде” появляется несимпатичный образ: мат бесконечный, пребывание перед камерой в нижнем белье, состояние то ли придуманного, то ли реального алкогольного опьянения…» Тут она сказала, что это образ для тех, кто считает ее идиоткой. Тогда он задал следующий вопрос: «Не прирастет ли этот образ и маска?» К сожалению, на «Школе злословия» было понятно, что процесс этого прирастания, если не закончен, то идет активно.

К.ЛАРИНА: К актерам же не прирастает роль.

И.ПЕТРОВСКАЯ: Потому что они актеры, они отдельно живут, отдельно играют. Те, кто меньше живут, а больше играют, как живут, прирастают к образу. Я думаю, что один из таких образов – это Стас Садальский, который то ли жертва, то ли победитель своего образа. На самом деле, по всем свидетельствам, это другой человек. То же самое с Ксенией Собчак, тем более что она не актриса. В любом случае, это было крайне любопытно. Я восхищаюсь, когда работа ювелирная проводится. Проще всего было аккуратно или неаккуратно бить ее по голове серебряным молоточком или кувалдой и напоминать все ее выходки.

К.ЛАРИНА: А почему они так постарались, подготовились? Почему с Волгиным они позволили себе достаточно примитивный уровень разговора и уважения?

И.ПЕТРОВСКАЯ: Им было интересно.

К.ЛАРИНА: Исходя из того, что рассказываешь ты, кажется, что они испытывали уважение к ней, как к достойному сопернику.

И.ПЕТРОВСКАЯ: Персонаж, который приходит, должен быть интересен. Когда человек интересен, это чувствуется. Неважно, интерес это со знаком плюс или минус. Понятно, что Ксения Собчак вряд ли героиня романа Авдотьи или Татьяны, но она была им интересна. Им было интересно ее понять и нам предъявить. Они не были во власти заданной схемы, как с Волгиным. Они представляли примерно, с чем они столкнутся, но действительность, я думаю, превзошла их ожидания. Поле пустоты оказалось шире, чем они себе представляли, как мне кажется.

К.ЛАРИНА: Можно что-нибудь изменить?

И.ПЕТРОВСКАЯ: В Ксении Собчак?

К.ЛАРИНА: Нет, в стране.

http://www.echo.msk.ru/programs/persontv/49523/

Отредактировано Михаил Холодковский (2007-02-11 18:06:12)