Екатерина Шульман:
Одна из самых труднообъяснимых трансформаций в поп-культуре - это то, что Дисней сделал с сюжетом Красавицы и чудовища. Если обычно современные пересказы стараются старые тексты представить политкорректнее и гуманистичнее, то тут всё с точностью до наоборот. Ни в одном из оригинальных вариантов это не история о стокгольмском синдроме, как та токсичная ахинея, которую Дисней вставляет в мозги юной аудитории с 1991 года. Сказка, как известно, литературная, работы мадам де Вильнев, сокращенная версия мадам де Бомонт, традиции contes galants и прециозного романа, но опирается на архетипические фольклорные мотивы: "родитель обещает свое дитя волшебнику" и "заколдованный жених". Нам известна как Аленький цветочек, который, если верить Аксакову, он слышал в детстве от своей ключницы Пелагеи, каковая Пелагея (некоторые черты ее биографии излагаются в Детских годах Багрова-внука) в юности сбежала с отцом от злого барина в Астрахань, а потом после некоторых правовых перипетий досталась Багрову-деду. Возможно, Аксаков всё это придумал сам, русифицировав французскую сказку из чтения своего детства, возможно, какая-то занесенная с юга история существовала в портовой Астрахани, но русская версия самая нежная, хотя и следует в целом сюжету де Вильнев. Так вот, и в русском позднейшем, и во французском оригинальном варианте Чудовище должно привлечь Красавицу хорошим обращением, чтобы она перестала обращать внимание на его жуткую наружность. У Аксакова герой является перед героиней очень постепенно, чтобы ее не напугать, сперва и говорить с ней отказывается (ибо голос страшный) и только переписывается в чате на стене, потом начинает разговаривать, потом потихоньку показывается издалека: "Показался ей лесной зверь, чудо морское, в своем виде страшном, противном, безобразном, только близко подойти к ней не осмелился, сколько она ни звала его; гуляли они до ночи темной и вели беседы прежние, ласковые и разумные, и не чуяла никакого страха молодая дочь купецкая, красавица писаная". Во французской версии всё чуть менее деликатно, Чудовище появляется сразу и каждый вечер по окончании ужина зовет Красавицу замуж (она неизменно отклоняет предложение), но тоже старается как-то понравиться оказанием ей разных услуг и организацией в замке развлечений, библиотек и авиариев. Сказка де Вильнев - один из прототекстов Гордости и Предубеждения Джейн Остин. В частности, сцена "героиня идет по пустому дворцу и видит портрет хозяина, который смотрит на нее, улыбаясь" (Элизабет в Пемберли) взята у Вильнев, где сюжет осложняется наличием второго принца, который является героине во сне (потом оказывается, что это Чудовище и есть, только в своем подлинном человеческом облике). От архаической фольклорной основы остались два неловких момента, которые литературные обработчики вынуждены были обходить: каким образом герой-купец соглашается спасти свою жизнь, обменяв себя на дочь (с тех пор, как жертвоприношения первенцев вышли из обихода, смотреться это стало несколько неловко), и то, что Чудовище, несмотря на всю свою галантность, всё же держит у себя Красавицу силой. "Обещанное дитя" - известный архетип, Рапунцель мать продает за салат, царь своего сына за глоток воды и тому подобное. Собственно, уже в мотиве "отдай то, чего ты у себя дома не знаешь", чувствуется стремление как-то смягчить дикую архаику: мол, родитель не хотел, так случайно получилось, Иеффай не догадывался, кто первым выйдет из дома его встречать, а потом уже деваться некуда, дал слово - держи. Во многих сказках этого типа обещанный ребенок подслушивает разговор и сам отправляется навстречу судьбе, дабы снять долг с родительской души. Собственно, аксаковская Настенька так и поступает, как и Белль у мадам де Вильнев. Сложность с насильственным удержанием разрешается вручением волшебного перстня, который позволяет вернуться домой когда угодно, но Красавица сама этим не пользуется, до того ей живется хорошо. То есть сюжет не в том, что страшное чудище еще и ведет себя, как агрессивная сволочь, но постепенно смягчается под действием любви (как у Диснея), а наоборот: Красавица сперва его стесняется, но потом на основании его поступков понимает, какой он на самом деле хороший. Дисней убрал злых сестер (которых у Настеньки две, а у Белль шесть - еще один привет Джейн Остин), зато пририсовал к феодалу-абьюзеру еще и бунтующих горожан, которые идут жечь шато, но их нападение отражает боевая мебель. В финале господа танцуют в застекленном салоне типа Œil de Bœuf, прислуга смотрит на них с умилением, до 1789 года осталось не пойми сколько, но, видимо, недолго. А там всех накроет очистительной волной революции (и поделом).
https://www.facebook.com/Ekaterina.Schu … 8723742315
Отредактировано belle (2018-01-07 02:16:53)
